– Смотрите, вот он, – безошибочно определил Ойген и вытянул руку, указывая на темно-коричневый ящик, по просьбе милорда обшитый в Париже посольским столяром дополнительным слоем фанеры и плотным дермантином. К счастью, багаж чистой публики не досматривают, никому и в голову не может прийти, что наследник уважаемой семьи, Джералд Слоу, лорд Вулси, на имя которого записан груз, провозит контрабанду!
Кран переместил роковое сокровище в сторону открытых на носу корабля люков грузового отсека, матросы палубной команды приняли ящик, и он исчез в недрах широкого корпуса судна. Вскоре закончилась посадка с катера «Траффик», перевозившего оставшихся пассажиров, следовательно, Тимоти сейчас размещается в четырехместной каюте на одной из нижних палуб. Ничего, потерпит, в конце концов, это была его собственная инициатива.
Брегет в жилетном кармане милорда отбил половину девятого вечера по Гринвичу.
На первой мачте подняли синий с белым квадратом флаг, дававший понять, что судно готово к выходу в открытое море. «Титаник» дал задний ход, продвинулся на полторы мили в океан, покидая мелкоководье, капитан отдал приказ «лево на борт», означавший в английской морской терминологии поворот направо, и взял курс на запад – северо-запад, в обход британского полуострова Корнуолл и далее к берегам Ирландии и последнему европейскому порту, Куинстауну.
– Ойген? – негромко окликнул Джералд наблюдающего за вечерним морем австрияка. – Как ты думаешь, все в порядке?
– Не знаю... – Ойген встряхнулся, будто сбрасывая дрему. – Но, по-моему, пока бояться нечего. Давайте пойдем вниз, очень холодно...
Да, холодно. По сравнению с расцветающими под весенним солнцем берегами Франции, на палубе вышедшего в открытое море «Титаника» царил едва ли не арктический мороз. Лорд Вулси кивнул и зашагал к трапу на палубу А, где концессионеров ожидали роскошные каюты и ужин, доставленный по просьбе Евангелины, не желавшей появляться в ресторане.
Люк Анно появился в академии Сен-Сюльпис с наступлением сумерек, нарочно задержавшись до девяти часов – океанские суда придерживаются строгого расписания, однако никто не гарантирован от случайных заминок. Контракт будет считаться выполненным, только когда заказчики покинут Францию.
Малыш сам не понимал, боится он или нет. С одной стороны, ничего особенного не произошло, шутка получилась удачной, аббат Биель должен был оценить розыгрыш, но с другой – чувство юмора у этих людей отсутствовало как данность. Когда речь идет о драгоценной idee fix, все сумасшедшие становятся предельно серьезны и могут пойти на крайности...
Убить, конечно, не убьют, по крайней мере, сегодня. Биель понимает, что мсье Анно предупредил своих апашей о визите в семинарию, но вот устроить в будущем множество крупных неприятностей его преподобие вполне способен. Достаточно вспомнить о связях аббата в городской префектуре, сенате и даже в правительстве – рычагов хватает. Шантажировать Малыша угрозой ареста бессмысленно, его не удержит ни одна тюрьма Франции, но вынудить Люка Анно покинуть страну или до предела усложнить его деятельность – сколько угодно...
– Добрый вечер, мсье, – преподобный Биель встретил Малыша с изрядной прохладцей. Кроме господина директора в кабинете находился облаченный в черную рясу бенедиктинского ордена пренеприятнейший тип с физиономией каторжника и ухватками генерала инфантерии. Сразу стало понятно, кто здесь главный: Биель оглядывался на молчаливого урода после каждой фразы. – Надеюсь, вы понимаете, зачем вас пригласили?
– Очередное коммерческое предложение? – Малыш без разрешения уселся в кресло и закинул ногу за ногу. Достал папиросы. – Сожалею, в ближайшее время я буду очень занят, обратитесь к Жуанвилю или Рейно, они прекрасные специалисты...
– Никаких предложений, – рыкнул аббат. – Я хотел бы получить объяснения.
– Наверное, вы имели в виду консультации, а не объяснения? – мило улыбнулся Малыш, прекрасно осознавая, что играет с огнем. – В какой сфере?
– В сфере торговли антиквариатом, – с неожиданной иронией процедил безобразный монах. – Вам знакомы эти вещи?
Он встал, подошел к столу господина аббата и сдернул шелковое красное покрывало. В свете электрических ламп заискрилось золото.
– Разумеется, – равнодушно пожал плечами Люк Анно. – Несколько дней назад меня попросили доставить ценности на имя его преподобия, отправитель должен был остаться инкогнито. Именно поэтому мне пришлось воспользоваться фальшивыми сопроводительными бумагами почтового управления города Тулона.
– И вас не удивило, что инкогнито пересылает мэтру Биелю целую гору золота? – любезно осведомился отец Теодор. – Замечу, антикварного золота, старинного, ценящегося невероятно высоко в среде коллекционеров и работников музеев?
– Я привык оказывать услуги богатым чудакам и повидал на своем веку много нелепостей, – индифферентно сказал Люк Анно. – Если аббат чем-то недоволен или обнаружилась пропажа каких-либо предметов, я компенсирую ущерб. У меня сохранилась полная опись – достаточно сличить...
– Хватит паясничать, – не выдержал Биель. – Вы должны понимать, кого именно обманули!
– Позволю себе уточнить: я вас не обманывал, я выполнял взятые на себя обязательства в соответствии с заключенным контрактом, – озлился Малыш, чувствительно относившийся к словам, задевающим его честь. – Меня попросили доставить вам двести килограммов золота и пакет с какими-то документами – я это сделал. Не вижу ничего криминального. Претензии можно было бы предъявить в случае, если б в ящике оказался динамит и на месте этого дома сейчас дымились развалины! Первый раз в жизни встречаю человека недовольного тем, что ему абсолютно бесплатно достались сокровища стоимостью в несколько миллионов франков!
– Помолчите, Биель, – отец Теодор властным жестом остановил аббата, собравшегося было дать наглецу бурную отповедь, и повернулся к Малышу: – Мсье, я не сомневаюсь в вашей порядочности, но сейчас речь идет о крайне важном деле. Настолько важном, что мы не остановимся перед самыми крутыми мерами. Не хотите отвечать на вопросы – не отвечайте, в общих чертах я представляю суть вашего договора с лордом Вулси...
Люк Анно демонстративно отвернулся и начал рассматривать картину, изображавшую сцену коронации Людовика XIV.
– Вот вам контракт, – господин Клаузен бросил на колени Малыша золотую монету в пять рейхсмарок с профилем кайзера Вильгельма. – Приличная сумма за ответ на один-единственный вопрос. Где настоящий клад?
– В море, – буркнул мсье Анно, понимая, что шутки кончились. – Час назад ваши обидчики отплыли из Шербура в САСШ на «Титанике». С этого вечера я не несу ответственности за дальнейшую судьбу лорда Вулси.
– Значит, в море... – эхом повторил аббат Биель. – Упустили! Перехватить их в Европе теперь невозможно.
– Убирайтесь, – сказал, как сплюнул, отец Теодор. – И постарайтесь больше никогда не попадаться мне на глаза...
Люк Анно спускался по мраморной лестнице, занятый только одной мыслью: «Неужто обошлось?». Сев в экипаж, он разжал левый кулак, посмотрел на тускло-желтую имперскую марку, подумал и отправил ее в жилетный карман – потерявшемуся счастливому наполеондору отыскалась замена. Сегодня Малыш заработал не деньги, он заработал жизнь, лишь самую малость поступившись неизменным доселе принципом – никогда и ни при каких обстоятельствах не раскрывать секретов заказчика...
– ...Я вполне доволен, – повествовал Тимоти, развалившись в шезлонге на прогулочной палубе каюты А-12, принадлежавшей милорду и Ойгену Реннеру. Ева и доктор занимали соседние апартаменты, причем герр Шпилер из чувства пристойности отказался там ночевать и перебрался на диван в гостиной Джералда. – Из четырех мест заняты только два, соседом оказался не то швед, не то норвежец, по-английски он совсем не понимает. Зачем едет в Америку – неизвестно. Белье чистое, горячая и холодная вода, в ресторане третьего класса кормят вполне прилично. С вашим дворцом, конечно, не сравнишь, земля и небо. Одно неприятно – шумно. На верхней палубе работы машин совсем не слышно, а в трюме вибрацию турбин очень даже чувствуешь...